Remember when you were a madman, thought you was a Batman, and hit the party with a gas can
Я - человек-баран. Неудивительно, родилась ж под знаком овна.
Вот говорят мне - не носите тяжелого, ни в коем случае.
Что делаю я? Тащу все подряд.
Вчера утром отводила сестру в школу, заодно притащила туда кипу в несколько кг бумаг на макулатуру.
Сегодня из магазина с вываливающимися из рюкзака продуктами вышла.
А потом жалуюсь, что, видите ли, почему-то спина больная. От чего же, интересно.
Вчера, кстати, еще и ухитрилась заглянуть к Марго, попить чаек у нее, съесть полшоколадки, поболтать, а заодно она записала мою специальность, чтоб вокруг поспрашивать народ, не нужна ли я им.
А вечерком с мамой съездили на концерт органной музыки.
Музыка прекрасна, мужик тоже ничего, такой эмоциональный и весь в музыке, орган величественен.
И все же такому инструменту место, действительно, не в концертном зале, а в соборах, где он более органичен и звучит, как небесная музыка.
По поводу корсета рано радовалась - вчера слишком долго проносила, сидеть-то прекрасно, но как сняла, под коленом стало тянуть и болеть, будто вся боль за день скопилась там.
А сегодня он еще и надавил на бедный разболевшийся живот.
Приехала на лабу, пишу обычно отчеты я, другие делом занимаются, но тут попросила ребят написать самих - в корсете тяжело с наших высоких, почти барных, стульев наклоняться. Кто заявил, что все равно скоро уйдет, кто пропустил мимо ушей. Писала я мучительно долго. К концу совсем стало плохо, еще раз попросила. А те спокойно себе играют в своих жучков, слизняков, меня игнорят. В итоге, сдался Миша и помог мне кое-как начертить графики и корявеньким почерком дописать недостоющее. Спас меня, а то я там уже загибаться стала.
Утром был жуткий туман, зато днем припекало солнышко, было такое красивое синее небо и вообще красота и весна.
И в такую чудесную погоду я сидела дома и пускала слезу. Зато отрыдалась, вроде, как всегда, стало полегче. Не всех хочется убивать, только половину народа.
Завтра утром придется отзваниваться в клинику, переносить запись, ибо нет смысла ехать с моим больным животом.
Вот говорят мне - не носите тяжелого, ни в коем случае.
Что делаю я? Тащу все подряд.
Вчера утром отводила сестру в школу, заодно притащила туда кипу в несколько кг бумаг на макулатуру.
Сегодня из магазина с вываливающимися из рюкзака продуктами вышла.
А потом жалуюсь, что, видите ли, почему-то спина больная. От чего же, интересно.
Вчера, кстати, еще и ухитрилась заглянуть к Марго, попить чаек у нее, съесть полшоколадки, поболтать, а заодно она записала мою специальность, чтоб вокруг поспрашивать народ, не нужна ли я им.
А вечерком с мамой съездили на концерт органной музыки.
Музыка прекрасна, мужик тоже ничего, такой эмоциональный и весь в музыке, орган величественен.
И все же такому инструменту место, действительно, не в концертном зале, а в соборах, где он более органичен и звучит, как небесная музыка.
По поводу корсета рано радовалась - вчера слишком долго проносила, сидеть-то прекрасно, но как сняла, под коленом стало тянуть и болеть, будто вся боль за день скопилась там.
А сегодня он еще и надавил на бедный разболевшийся живот.
Приехала на лабу, пишу обычно отчеты я, другие делом занимаются, но тут попросила ребят написать самих - в корсете тяжело с наших высоких, почти барных, стульев наклоняться. Кто заявил, что все равно скоро уйдет, кто пропустил мимо ушей. Писала я мучительно долго. К концу совсем стало плохо, еще раз попросила. А те спокойно себе играют в своих жучков, слизняков, меня игнорят. В итоге, сдался Миша и помог мне кое-как начертить графики и корявеньким почерком дописать недостоющее. Спас меня, а то я там уже загибаться стала.
Утром был жуткий туман, зато днем припекало солнышко, было такое красивое синее небо и вообще красота и весна.
И в такую чудесную погоду я сидела дома и пускала слезу. Зато отрыдалась, вроде, как всегда, стало полегче. Не всех хочется убивать, только половину народа.
Завтра утром придется отзваниваться в клинику, переносить запись, ибо нет смысла ехать с моим больным животом.